Коронавирус: между практикой упования и решительными действиями

Оказалось, что сегодня есть другая, не менее важная, проблема, чем сам коронавирус — это отношение человека к нему.

Встречаю в мечети прихожан, которые ничего не хотят слышать об эпидемии, ссылаясь на исключительное упование на Бога, или обсуждают конспиративные теории. С другой стороны, знаю тех, кто исправно следует указаниям специалистов, религиозных и светских, и уже давно сидит дома, считая свой личный карантин актом поклонения (ибада) Богу.

Сегодня, когда человечество переживает мировой эпидемический кризис, религиозный мир не остается в стороне и показывает вовлеченность в мировые процессы. Кто бы сомневался?!

Есть несколько факторов и в первую очередь — духовный. Когда шторм раскачивает корабль, разве человек не начинает думать о великой силе, стоящей за этими гигантскими явлениями природы? В нашем же случае это совсем не «гиганты» — напротив, невидимые молекулы. И непроизвольно, незаметно для самого себя человек активирует свою, уставшую от безделья, фитру (духовное естество).

«Он — тот, кто предоставил вам возможность путешествовать по суше и по морю. Вы путешествуете на кораблях, плывущих вместе с ними при благоприятном ветре, которому они рады. Но вдруг подует ураганный ветер, и волны подступят к ним со всех сторон. Они решат, что они окружены, и станут взывать к Аллаху, очищая перед Ним веру: «Если Ты спасешь нас отсюда, то мы будем одними из благодарных!» (Коран 10:22)

Мы безусловно рады этой духовной активизации у всех нас и благодарим Всевышнего за испытания, и просим Его облегчить их нам. Но в то же время мы становимся свидетелями того, что у многих верующих «активизация» протекает совсем в другой стадии — более «сакральной», чем опасение за свою жизнь: упование на Бога без понимания причинно-следственных связей. А это серьезный вызов вероубеждению(!), зиждется ли оно на законах мироздания или отрешено от всего мирского. Как в ситуации с верблюдом, когда бедуину был дан совет привязать животное, а не оставлять непривязанным, и тот возразил: «Я уповаю на Аллаха и мне этого достаточно». Что мешало ему уповать на Аллаха, привязав верблюда?!

Тут нельзя не вспомнить факиха (знатока исламского права) первого поколения ислама, Умара бин Аль Хаттаба (да будет доволен им Аллах), который оказался почти в идентичной нашей ситуации. Его спросили, почему он отказался продолжать поездку в Шам, откуда пришла весть о свирепствующей чуме: «Неужели ты убегаешь от предопределения Аллаха, о Умар?!» Ответ как молния осветил сознание спрашивающего: «Да, только я убегаю от [одного] предопределения Аллаха к другому предопределению Аллаха».

Эти простые слова описывали сложные связи человека с Богом. Именно в этом и нуждается религиозная мысль: в описании сложных процессов легкими и доступными словами, в легких решениях тяжелых вопросов. Но даже на реальном примере коронавируса мы можем видеть совсем противоположные тенденции.

Другой фактор вовлеченности — материальный. Это большие общины и обслуживание верующих, начиная с мечети, где количество прихожан может достигать сотен и тысяч, и заканчивая паломническими центрами ислама, Меккой и Мединой, где счет уже на миллионы и колоссальный интернационализм в придачу! Здесь следовало действовать решительно и взвешенно.

Нужно отдать должное религиозным исламским центрам по всему миру за оперативно принятые решения и богословские заключения о допустимости приостановки работы мечетей и религиозных центров. Это и есть истинное лицо ислама — религии, которая заботится о душе человека и о его теле (жизни, здоровье) в одинаковой степени.

Однако вопрос с рядовым мусульманином и его пониманием религии остается открытым…